В сердце тьмы - Страница 61


К оглавлению

61

– Кто ты такой, глупец? – спросил несколько оторопевший пришелец в рогатом шлеме. – Кто ты такой, чтобы прийти в мою келью под Стонущей горой с пустыми руками, но при этом насмехаясь и шутя?

– Бондсвиф Оба Медведя, как полагаю? – спросил Драккайнен. Направленный ему в лицо жезл чуть опустился. – Я прибыл издалека. Мне было сказано, что ты – сильнейший из Песняров… Песенников, и что можешь научить меня песням богов.

Маг фыркнул смехом и взглянул на разведчика, словно на огрызок.

– Ты? Это должен быть ты? Ступай отсюда, глупец! Ты слишком стар. Уходи. Урочище тебя заберет.

Махнул жезлом куда-то к северу.

– Оттуда, из Земли Огня, Земли Соленой Воды и Земли Лошадей приходят ко мне люди и просят помочь! Порой рождаются странные дети, и тогда их приводят сюда. Таких, кто рождается с песнями богов в руках. Таких, что уже в колыбели подчиняют животных взглядом, а едва начиная ходить, умеют отвести полет копья. Но их я тоже отправляю прочь. Уже много лет я не видел никого, кто сумел бы удержать в узде песнь богов. И ты думаешь, что сумеешь это сделать? Ты? А что ты сможешь? Ты Деющий?

– Возможно, – ответил Драккайнен. – Я происхожу издалека. Среди моего рода есть множество Деющих. Я видел Хатрун Пламень Людей, это она приказала прийти к тебе.

– А-а-а… Ты из тех, что видят богов? Такие тоже приходят. В последнее время все чаще. Если у тебя есть серебро, я дам тебе трав. Пей их по утрам и на закате и много спи. Тогда боги не вернутся. А меч этот лучше отнести в какой-нибудь лесной храм.

– Мне твоих трав не нужно, – заявил Драккайнен устало. – Зато я дам тебе два золотых. Если научишь меня тому, что тебе известно о песнях богов. Если силы Деющих во мне нет, все равно ничего не получится, а ты не будешь в убытке.

– Беги отсюда, глупец! – рявкнул Оба Медведя. – Ты не знаешь, о чем говоришь. Это не игра на дудочке! Одна ошибка тут стоит смерти! Страшной смерти! Пробужденные услышат твой запах, парень, и отправятся следом, куда бы ты ни пошел.

– Два золотых, старик.

Бондсвиф внезапно развернулся и ушел. Не говоря ни слова, без предупреждения. Драккайнен потыкал палочкой в углях.

– А теперь для разнообразия увидим сцену из фильма кун-фу, – заявил, повернувшись к Цифраль. – Я буду сидеть здесь в дождь и снег, выказывая решительность и силу характера. Через месяц мастер милостиво позволит мне служить себе. Я стану бегать с ведрами к водопаду и подметать ему дом, а еще готовить рис. Тут риса нет… Ну, значит, буду готовить желуди и стоять на голове под водопадом. А мастер под предлогом ежедневного услужения ему станет меня учить. Первые годы лишь тому, как дыханием сварить яйцо. Так долго, пока я не достигну просветления. Ван Дикен за это время подчинит всю планету и обе луны, после чего назовет себя императором и пантократором вселенной, установит дипломатический контакт с Землей. У меня нет времени на эту ерунду! Утром уходим отсюда!

Ведающий вернулся, действительно держа в руках небольшое деревянное ведерко, поставил его по ту сторону костра.

– Наполни его! – крикнул, мотнув головой в сторону водопада.

Драккайнен встал, тяжело вздохнув, и направился к ведерку.

– Стой, глупец! – услышал. – Ты что же, хочешь наполнить его в ручье? – спросил Бондсвиф с кривой ухмылкой. – Ты же Деющий. Наполни его, не двигаясь с места. Стой, где стоишь, но сделай так, чтобы ведерко наполнилось. Если удастся, я позволю тебе пройти за святые столпы. Наполни ведерко, дай мне две монеты золота, и я расскажу тебе о песнях богов.

Драккайнен встал и, глядя тому в глаза, медленно расшнуровал портки. Бондсвиф чуть приоткрыл рот в замешательстве, а Вуко, не двигаясь с места, сделал так, чтобы ведерко наполнилось, и зашнуровал мотню.

Оба Медведя неподвижно стоял, поглядывая на ведерко, а после – на разведчика.

– Может, оно и не полно до краев, – заметил Драккайнен, – но в расчет ведь идет то, что наполнено методом Деющих. Не двигаясь с места.

И тогда пошел дождь. Внезапный и обильный. От кострища поднялся столп пара, вода захлюпала в ведерке.

– Вылей это, – сказал Бондсвиф. – Заплатишь мне внутри. Я позволю тебе пройти за святые столпы.

– Я не хотел бы убивать зверушку, – сказал Драккайнен.

Бондсвиф вложил палицу под мышку, вынул из-за пазухи костяной свисток и дунул в него. Раздалось писклявое завывание, от которого по спине побежали мурашки.

– Он наверняка и так ушел, – заявил старик. – Нифлинги не любят дождь. И не думай, что твоя наглость произвела на меня впечатление. Глиффнак высосал бы твой костный мозг раньше, чем ты успел бы позвать собственную мать. И сделает это – если что – по первому моему приказанию.

Поглядел на исходящие паром остатки костра и еду разведчика, мокнущую под дождем.

– Там, откуда ты, едят болотных червяков? – спросил с легким потрясением.

Драккайнен поглядел по сторонам, но Цифраль исчезла.

* * *

Внутри изба кажется больше, чем снаружи. Она не походит на дома, которые мне доводилось видеть раньше. Не продолговатая и разделенная на обширные помещения, а восьмиугольная, с одной-единственной комнатой и очагом в центре. Со столпов свисают охапки трав и деревянные клетки с птицами, под стенами – гадкие деревянные тотемы.

Смердит прогорклым жиром, благовониями и травами.

Ведающий осторожно отставляет свой посох, снимает рогатый шлем и старательно развешивает его на деревянном стояке, на котором уже висит ламеллярный полупанцирь.

Я не вижу ни татуировок, ни прически Людей Змеев, у чародея гладко выбритое темя и виски, но на затылке и спине растут длинные волосы. Он покрыт морщинами, он худ и иссушен, но еще крепок. Как для здешних условий – лет пятьдесят, как нечего делать.

61