В сердце тьмы - Страница 89

А напротив стоял ван Дикен. Высокий, в своем длинной черном плаще, с волосами, зачесанными назад. Стоял и издевательски ухмылялся.

Драккайнен ударил мгновенно, словно кобра, рассекая воздух косым крестом. Первый удар в артерию слева, второй горизонтально через живот. Без раздумий.

Меч ударил твердо, словно в камень, два резких звона эхом отразились от потолка, а ван Дикен исчез. Откуда-то, словно из-под земли, раздался смех. Не монументальный опереточный хохот злодея, простое злорадное хихиканье.

Клинок выдержал, заработав лишь две небольшие щербинки, но сила удара отразилась в руку Драккайнена нехорошей болью, что отдалась до самого локтя.

Он осознал наличие своего магического ореола, почувствовал мурашки на коже, как возле мощной магнитной катушки, потом приказал туману сгуститься и вертеться наподобие вихря. Действовал вслепую. Инстинктивно.

Подумал о дыхании ледяного воздуха. О движении частиц. О вихре.

А потом взмахнул рукой и погасил все лампадки. Темнота пала на пещеру, как темная вода. Все исчезло. Во влажном, холодном воздухе ощущался запах горелых фитилей и масла.

Стояла непроницаемая бархатная тьма.

Тьма полнейшая.

Он помнил, где находятся скалы и где торчат сталагмиты. Бесшумно, словно кот, проскользнул на другую сторону пещеры и встал так, чтобы за спиной была литая скала.

Два темных места позади, пятна мрака, в которых он не мог ничего различить, могли быть нишами или входом в другие коридоры. Вверху еще одно такое место: темная щель, которая могла быть трубой, что вела в пещеры, а то и наружу, на склон горы.

Драккайнен стоял тихо, не издавая ни малейшего звука, медленно втягивал носом воздух, принюхиваясь. Пытался отыскать в памяти запах ван Дикена. Персональную конфигурацию эстеров и органических кислот, ольфакторную подпись, единственную в своем роде, но без помощи это было непросто. Не чувствовал ничего. Только чужой запах – словно заплесневевших тряпок и скисшего творога. Сконцентрировался на движениях воздуха. Чуть тянуло сверху – почти наверняка это была труба. Немного поддувало из одного из гипотетических коридоров. Воздух оттуда вытекал влажный, насыщенный водяной пылью и чем-то еще: тяжелым, минерально-химическим, немного напоминающим гарь.

Метан.

В остаточных количествах.

Он стоял, взвешивая в ладони меч, и ждал хотя бы малейшего звука. Шелеста одежд, дыхания, стука сердца, вздоха, скрипа суставов или скрежета сдвинутого с места камня.

Ничего.

Тьма приносила лишь далекий, исчезающий шум воды, чуть ближе – тихое хлюпанье, еще ближе – одиночную мелодичную капе́ль падающих с потолка крохотных ка́пель.

Если бы у него была помощь, мог бы услышать и ползущего по камням паука. Ждал.

Представил себе частички метана, слегка смешанные с воздухом. Атом углерода, симметрично окруженный четырьмя атомами водорода, как скелет пирамиды. Тетраэдр. Почувствовал их всем естеством. Представил, как приказывает этим частичкам плыть к себе, будто шарикам ртути; как они, послушные его призыву, тянутся по коридорам, вытекают из скалы, льются из находящихся под горой месторождений угля и летят к пещере, где он стоит, сгущаются в небольшое облачко.

Он понятия не имел, происходит ли что-то. Импровизировал, но все время чувствовал мурашки по коже, особенно вдоль ладоней. Что-то точно происходило.

Почувствовал – хотя это могло оказаться лишь его фантазией, – как горьковатый запах углеводорода становится сильнее. Почти ощутимым.

Подумал, что, возможно, он и возвращает понемногу утраченные способности. Ведь разве простой человек метан почувствует?

Представил себе, как он разделяет облако газа на три части, загоняет две из них в отнорки коридора, а третий собирает под потолком. Как они тщательно смешиваются с воздухом.

А потом он высек искру.

Почувствовал ее. Заставил существовать. Резкий прыжок электронных колебаний. Все быстрее и быстрее, пока свободные заряды не сорвутся со своих орбит и не создадут мгновенно насыщенное энергией облачко. Взрыв сверхновой для микроскопического космоса атомов.

Ничего.

Чувствовал лишь, как на всем его теле встают дыбом волосы, как вихрится вокруг него, словно безумная, туча бриллиантовой пыли.

– Palaa, huora! Läämittää!

Электростатические заряды на коже превысили критические значения, и Драккайнен выстрелил во все стороны искрами.

Жутко громыхнуло, три голубых вспышки, как сияние сварки, залили пещеру, пятно огня разлилось по потолку. Грохот пронзил гору, поплыл по дальним коридорам, встряхнул пещеры.

В этот короткий момент Драккайнен успел подумать, что если ван Дикен не скрылся в жерле коридора или воздуховода, возможно, он стал невидимкой. Может, умел прятаться за каким-то оптическим камуфляжем и стоит спокойно там же, где и раньше. Посередине пещеры.

Он сумел свернуть бьющие коридором потоки огня, поставить у них на дороге слои сгустившегося воздуха и толкнуть их в обратную сторону. Огонь еще раз фыркнул остатком метана, тремя синими языками, на этот раз – наружу. Хлестнул внутренности пещеры, дохнул жаром и погас.

И тогда в центре встал пылающий человек.

Неподвижный факел, охваченный гудящим пламенем, с раскинутыми руками, словно знак Ку-клукс-клана. Как светоносный ангел с перьями из огня.

Ван Дикен пылал, но так, будто его это не касалось, будто пожар не покрывал его кожу пузырями, будто не варились его глаза, не исчезали с треском волосы. Он не кричал, не метался из стороны в сторону – просто стоял и пылал, как адское чучело. Долю секунды.

А потом весь огонь ринулся в лицо Драккайнену, словно прибойная волна.